Под конец матча с финнами находчивый продюсер на «Большом» запустил песню Ramones. Называется «I Wanna Be Sedated». Имевшиеся в наличие американцы переглядывались и понимающе улыбались. «Я хочу быть в отключке». Как в тему-то. Как концептуально. И поскакали пальцы по латинизированным клавиатурам, и потекла лирика по твиттерам…
Двадцать-двадцать-двадцать четыре часа осталось,
Я хочу быть в отключке,
Нечего делать и некуда идти.
Наверное, эту песню можно сделать гимном олимпийской бригады «СЭ», потому что к концу второй недели любимых Игр мы все примерно так себя и чувствуем. Но на трибунах «Большого» так чувствовали себя все: и ваш корреспондент - примерно с момента замены Варламова, и болельщики, чьей доминирующей эмоцией была растерянность, и безутешный талисман-медведь, сидевший на верхнем ярусе трибун, обхватив плюшевую голову.
Нам отключили Олимпиаду. Как быть фанатам, которые ни о чем, кроме золота, и не думали? А куда идти и что делать хоккейно-озабоченным репортерам, теперь будет решать редакция. На коньки? В горы? Эмоции вытекли прорвавшимся нарывом вчера. Мозги работают на батарейках.
Я хочу быть в отключке,
Отвези меня в аэропорт и посади в самолет,
Скорей-скорей-скорей, пока я не свихнулся.
Улетели наши соколы… Вот прямо утром вылезли из автобусов в сочинском аэропорту, быстро нырнули в терминал - и все, дальше без них. Не будет нам прощальных интервью с разбором пролетов. Запомнились просторные вязаные шапки, неуместная уже кубковая небритость и коробка с настольным хоккеем, приобретенная Кулеминым для сынишки. И гуд, как говорится, бай. Олимпийское пламя продолжает гореть, но уже не для них. И не для той части страны, которая считала хоккейное золото единственным приемлемым результатом Игр.
А то! Этот огонь в Олимпии зажигал Овечкин, а в Сочи - тот же Третьяк. Мы как-то особо и не скрывали того, что гасить его через две недели тоже будут хоккейные чудо-богатыри. Ковальчук на открытии знамя не нес? Ничего, понесет на закрытии - как представитель главных олимпийских героев! Вон, Ирина Аллегрова все нам уже напела: и канадцы нашу игру придумали внаглую и «случайно», и «заморские кумиры не нужны как ориентиры». Короли! Всех порвем! Мы подпевали.
Продолжим же наши песни…
О СЕКУНДАХ СВЫСОКА
До конца второго периода матча с американцами оставалось 0,9 секунды. Вбрасывание было в зоне соперника. В такой ситуации, да при счете 1:1, тренер обязан снять вратаря. В составе сборной США есть ребята с размахом на рубль и щелчком на доллар, но за неполноценную секунду выиграть вбрасывание и добить до наших ворот никто из них физически не сможет. Далеко они. А нам лишняя клюшка в их зоне могла бы здорово пригодиться.
Зинэтула Билялетдинов голкипера не снял. Решил, что ну ее - неполноценную секунду? Хотя ему ли не знать стоимость этих свистящих у виска мгновений? 34 года назад, когда на севере штата Нью-Йорк американский нападающий Кристиан бросил из средней зоны по воротам Третьяка, на часах оставалось примерно столько же. Наш великий вратарь шайбу отбил неловко, но какая, черт побери, разница, да? Доля же секунды…
А вот другой американец, Джонсон, побежал сломя голову на добивание прямо между двумя нашими защитниками. Для них период уже закончился, а для Джонсона еще нет. Защитников звали Первухин и Билялетдинов. «Ду ю билив ин мираклз?!»… Хорошо, конечно, что Зинэтула Хайдарович вычеркнул «Чудо на льду» из памяти, но жаль, что уважением к секундам не проникся.
Это, конечно, мелочь. Виньетка. Но в качестве иллюстрации к сомнениям о нашем наставнике она подошла. А когда в начале следующего периода Билялетдинов выставил на меньшинство мелкогабаритных парней из отечественной лиги, сомнения переродились в уверенность: наш наставник все-таки что-то там не прочел в инструкции по эксплуатации. «Ну ведь продавят сейчас!» - в один голос воскликнули мы с канадским коллегой. Хочу заметить, что ни он, ни я не являемся заслуженными хоккейными тренерами. Продавили…
Так и не сложилось у меня впечатления, что Зинэтула Хайдарович был: а) без ума рад возложенной на него ответственности, б) отнесся к этому делу с азартом любящего свое ремесло профессионала. Что-то было во всей этой тренерской эпопее уперто-фаталистичное: «Я вас всех вот сюда поставлю, а дальше уж вы сами».
И поставил. Малкина - к Овечкину, Овечкина - на синюю линию в большинстве, молодых - в четвертое звено, вратарей - на ротацию, Медведева - вообще везде и всегда. А то, что Малкин был не готов к роли подносчика снарядов для Ови, а Ови то и дело тянуло «сползти» в свой любимый круг вбрасывания, а Ничушкин с Тарасенко на роль «сдерживателей» не годились, а у Варламова поплыли нервы - это их проблемы, правда?
Уже вчера вашингтонские журналисты атаковали тренера «Столичных» Адама Оутса на предмет Овечкина и его ста с лишним «обнуленных» смен подряд. Оутс был дипломатичен, но признался, что во время просмотра матча с финнами запустил чем-то в телевизор. А он еще год назад, задолго до самой Аллегровой, нам все напел. «Так ведь его там опять неправильно использовать будут! - кривился вашингтонский специалист. - Переучивай потом обратно»…
СТАРЫЕ И О НЕ ГЛАВНОМ
Главный тренер сборной Канады Майк Бэбкок - остряк и хитрюга, которому на ехидное журналистское слово не слабо выдать два. А в раздевалке и на скамье он - диктатор, но при этом не побоялся взять себе в помощники Кена Хичкока, которого вообще-то на дух не переносит. Специально чтобы иметь критический взгляд со стороны. О Бэбкоке, как о личности и профессионале, это, я думаю, многое говорит.
Хоккейная философия у него нелицеприятная: Кросби, например, вполне может бегать по льду, отвлекая на себя лучшие оборонительные ресурсы соперника, чтобы потом вышел второй эшелон и всех задавил. Кросби - электрический заяц! Каково?! Но при этом Бэбкок был готов горы свернуть, чтобы найти своему капитану правого крайнего, и весь предварительный раунд подкидывал Сидни то одного кандидата, то другого. Специалист любит свое дело. Вот просто до удушья. Гримаса счастья нарисована на лице всеми его шрамами.
О Билялетдинове по Сочи можно сказать лишь то, что это человек, умеющий хранить тайны. Кто сядет в запас в первом матче? Кто вратарь? Будем наказывать Радулова после Америки? Ничего этого не выведали у стойкого тренера ни мы, ни буржуины. Хоккеисты, похоже, зачастую находились в таком же неведении.
Только на заключительной пресс-конференции Зинэтула Хайдарович явил нам человеческий лик, но это случилось в контексте уже ставшего традиционным для наших наставников показательного разрывания на груди рубашки. Быков требовал вести его на гильотину, Билялетдинов привнес идею съесть себя живьем. Страшно вообразить, что предложит сотворить над собой наш пролетарско-прямолинейный Олег Знарок, если следующую сборную возглавит он…
В аэропорту Третьяк опять отдувался перед прессой за всех, за что ему, конечно же, большое спасибо. Но большая часть из сказанного им была перепевом все той же знакомой симфонии: ужесточаем лимиты, подтягиваем молодежь, наш российский путь самобытен и неповторим. Это, конечно, потрясающе, в какую геополитику улетает наше отношение к хоккею по сравнению, например, со сноубордом, где нам не слабо женить на себе хоть американца - золота ради! В клюшко-шайбах - ни-ни! Наше родимое. Заморские кумиры не нужны - и по тексту.
Русский путь действительно неповторим. В том числе и нами, потому что он остался в тех временах, когда играл сам Владислав Александрович, и бить ворога, потрясая иконами той эпохи, можно только на киноэкранах. Дону Черри вот понравилась «Легенда номер 17», спору нет. А от «Реальности-2014» он наверняка плевался.
Мы никогда не узнаем, чему мог бы научить нас иностранный тренер. Мы не привыкли окружать себя чуждыми людьми, чтобы видеть себя со стороны. Мы закончили энхаэловский этап олимпийской истории, пролетев мимо медалей три раза подряд. И вердиктом, приговором для нас стало то, что в третий раз нас выбила команда, у которой легли все четыре основных центрфорварда, но которой на это было совершенно наплевать. Как и на нас, так и не понявших, о чем мы тут вообще.
И, конечно, президент ФХР не уставал повторять то, что он «создал все условия», а дальше уже, как вы понимаете, все находится в сфере компетенции тренера. Тренера, которого назначил он. Мы же приехали сюда всех рвать под родными березовыми пальмами. Как же при таком подъеме воодушевления и не победить?
«А если надо очень, то мы еще забросим», как известила нас шаткою рифмой певица. Надо было очень. Для забрасывания этого мало.
Продюсер с «Большого» выступил все-таки лучше.
Посадите меня в кресло-каталку,
Отвезите меня на шоу.
Меня не слушаются пальцы, меня не слушаются ноги.