Полистали его семейный альбом, а заодно Анатолий Васильевич поведал несколько занятных историй из своей богатой спортивной биографии.
Увлечение хоккеем и прозвище Муля
«В детские годы я серьезно увлекся хоккеем. Во дворе на зиму заливали двор, рубились с ребятами по полной программе. Научился прилично кататься на коньках. Играл в защите. Тренер был мной доволен. Выезжали на турниры 'Золотая шайба'. Но в итоге все-таки отдал предпочтение футболу. Меня уже тогда называли Мулей. Потом это прозвище ко мне прикипело. Правда, в 'Динамо' еще звали Демьяном. А Мулей я стал в 5 лет. У старшего брата был друг по фамилии Муравский. Для краткости звали его Муриком. Я тогда еще толком букву 'р' не выговаривал, называл его Мулик. Вот, посмеиваясь надо мной, брат и его приятель меня тоже так стали называть. Так и пошло».
Здравствуй, юность в сапогах
«В 'Динамо' я уходил из 'Днепра' со скандалом. Лобановский заметил меня на Кубке Переправы в 1977 году. Я выступал в составе сборной Украины, мы стали победителями турнира. Тогда ко мне и подошел селекционер киевлян Анатолий Сучков. Пригласил в 'Динамо'. Я был молодой, без опыта. Под его диктовку заявление о переходе и написал. Правда, немного поразмыслив, сам потребовал заявление обратно. А когда вернулся в Днепропетровск, пришлось писать еще одно письмо - с отказом в Федерацию футбола СССР.
Но в 'Динамо' насчет меня были серьезно настроены. Как только прознали, что я нахожусь на срочной службе, сразу же приказом перевели в Киев. В 'Днепре' расставаться со мной тоже категорически не хотели. И началось! Дошло до того, что из Киева мне грозили посадить за дезертирство. Приходилось ночевать у друзей - 'бобик' с солдатами регулярно подъезжал к моему дому и подкарауливал меня. Так продолжалось до января 1979 года, когда меня вызвали в сборную Украины на Спартакиаду народов СССР. За мной стали следить уже в поезде. А на киевском вокзале взяли и отвезли в часть. Определили в казарму, выдали форму и сапоги. Вскоре на стрельбище попал. Даже пришлось немного пострелять. Погода жуткая была - слякоть, мокрый снег. Температура около нуля. Мокрую одежду толком посушить негде было. По сторонам вспышки. Романтика, одним словом.
Всего в казарме отбарабанил 18 дней. На 19-й ко мне приехал один из тренеров 'Динамо' Михаил Коман. Я сразу же ему сказал, чтобы он доставал бумагу и ручку для составления заявления. Знаете, почему я не хотел в 'Динамо' переходить? Просто был не уверен, что смогу сразу заиграть в Киеве в основном составе. А в 'Днепре' у меня к тому времени все как раз стало налаживаться. Поэтому я элементарно был не готов на столь кардинальный шаг».
Защитников чествуют редко
«Защитники нечасто признавались лучшими футболистами СССР. До меня из защитников такого звания удостаивался Саша Чивадзе, его признали лучшим футболистом страны в 1980 году. Меня - пять лет спустя. Кстати, этой моей индивидуальной награды могло и не быть. В конце 1984-го я надумал возвращаться в 'Днепр'. У меня тогда серьезно заболел отец, я хотел быть рядом с ним. Да и тренер Владимир Емец меня настойчиво зазывал в Днепропетровск. Но Лобановский все-таки уговорил остаться в Киеве. Сказал: 'Толя, ты нужен команде. За отца не переживай. Мы позвоним кому нужно, за твоими родителями присмотрят'. И в итоге в следующем сезоне, оставшись в Киеве, я был признан лучшим футболистом страны».
Как Лобановский с пьянством боролся
«Сначала Валерий Васильевич, вопреки моей воле, поставил меня на позицию левого защитника. Хотя я предпочитал выступать справа. Но после двух матчей за дубль я уже начал играть в основе. А дальше все пошло по накатанной. В итоге 80 игр сыграл за сборную СССР. Потом работал помощником Лобановского в 'Динамо'.
В 1980-е в'Динамо» у нас была одна традиция. Вечером на базе могли собраться в условленном месте и расслабиться. Выпивали немного. И вот представьте ситуацию. Мы собрались, уже налили в стаканы. И тут стук в дверь. Все сразу притихли и напряглись. Я досадую, на правах капитана грозным командирским тоном вопрошаю: «Фамилия, имя, отчество?» В ответ слышу четкое и с расстановкой: «Валерий Васильевич Лобановский».
Или еще один эпизод на эту тему. Как-то «Динамо» отправилось в США на один из турниров. Домой возвращались из Лос-Анджелеса. В «дюти фри» один из одноклубников купил бутылку водки. Расплачивается уже. Чувствует, его сзади кто-то за руку дергает. Недовольно поворачивается, а там Лобановский. Смотрит на игрока и спрашивает: «А это что такое?». Парень сразу же нашелся: «Домой везу - в качестве сувенира». Валерий Васильевич посмотрел на него и хмыкнул: «Ладно, только в Москве после прилета покажешь мне этот сувенир».
А уже когда работал помощником Мэтра, как-то сидели на базе, ужинали всем тренерским штабом: Лобановский, я, Михайличенко, Михайлов и Зуев. Валерий Васильевич что-то нам рассказывал. И вдруг, заметив невнимание кого-то из нас, разошелся: «Да вы мои слова должны впитывать, как губка. Вам ведь еще жить да жить!»".
Рекордный штраф
«Кто-то считает, что я слишком мягкий тренер. Я с этим не согласен. Когда нужно было осадить футболиста, я почти всегда это делал. Бразилец Диого Ринкон как-то опоздал на сбор команды на 10 дней. Был оштрафован на $100 тысяч. Мы с президентом клуба выработали систему штрафов. Самыми же проблемными игроками в 'Динамо' у меня были Ринкон, Родриго и Алиев».
Символ больших побед
Начиная с 1980 года, до прихода в киевское «Динамо» Юрия Семина, ни один чемпионский титул киевлян не обошелся без участия Анатолия Демьяненко. В 1980, 1981, 1985, 1986 и 1990-м один из лучших защитников в истории отечественного футбола становился чемпионом СССР в составе «Динамо». В сезоне 1992/1993, уже в украинском чемпионате, Демьяненко отыграл первый круг и получил свою законную медаль. А затем на протяжении 12 лет Анатолий Васильевич входил в тренерский штаб чемпионов Украины - Йожефа Сабо (1993/1994 - 1995/1996), Валерия Лобановского (1996/1997 - 2000/2001) и Алексея Михайличенко (2002/2003, 2003/2004). Наконец, в 2007 году Демьяненко поднялся на вершину в качестве главного тренера команды. Итого в его копилке 17(!) золотых медалей.
Фото на память с Олегом Блохиным, сделанное на ялтинском пляже
«Это фото сделано на сборах в Ялте в 1985 году. Олег - целая эпоха советского футбола. Его знала вся Европа. Жаль, что в те годы он не мог выступать за рубежом. У меня ведь тоже были предложения от серьезных клубов. В 1988 году звали в итальянскую 'Рому'. Сказали, что буду играть в Риме атакующим защитником. Но тогда меня из 'Динамо' не отпустили. В итоге в 1991 году пришлось уехать в немецкий 'Магдебург', который выступал во второй бундеслиге. В 'Динамо' тогда зарплата была $500. С премиями доходило до тысячи. А в 'Магдебурге' по контракту мне было положено 8 тысяч марок плюс бонусы. Конечно, по приезде в Магдебург я был поражен бытом немцев. Германия тогда только объединилась. Но чтобы ощутить разницу, достаточно было проехаться по восточной и западной частям страны. Жаль, что мы не выполнили поставленную задачу и не повысились в классе. После 'Магдебурга' я ездил в Бельгию, середнячок местного первенства уже предложил было мне подписывать контракт. Но в итоге я оказался в польском 'Видзеве' - мой приятель знался с владельцем этого клуба. В Лодзе я получал $5 тысяч в месяц»